К вопросу о похоронных обрядах горских евреев Дагестана

16.11.15 20:11




Похоронные обряды, также как и другие обряды жизненного цикла у горских евреев, состоят из жесткого ядра, восходящего к иудейской традиции, и огромного количества местных обычаев. Многое в похоронных обрядах горских евреев объясняется их системой верований. Вместе с тем, в них прослеживаются следы языческих ритуалов, характерные для азербайджанского, даргинского, кумыкского, лезгинского и других народов Дагестана. Некоторые из них – существа видимые, появляющиеся в облике какого-либо животного тогда, когда надо наказать человека за проступок или наградить за совершенное благодеяние.

Если в семье горского еврея больной находится в безнадежном состоянии, вокруг него собираются его родные и внимательно следят за тем, чтобы смерть его не явилась для них неожиданностью. Принято делать все, чтобы продлить жизнь, но когда больной умирает, то необходимо читать молитвы и не покидать его до последней минуты. К умершему приглашали либо раввина, либо рабби, читающего псалмы Давида и несколько глав из толкований «Мишне», чтобы успокоить, утешить душу и дать ему произнести предсмертную исповедь («видуй»). По религиозным представлениям чтение молитвы облегчало страдания умирающего и способствовало безболезненному уходу души из тела. По обычаю, у человека находящейся при смерти, если он не успел написать завещание, узнавали его волю.
По иудейскому вероучению, человек, которому не читали этой молитвы, считается неверным, за исключением умерших на войне и при стихийном бедствии (в настоящее время и погибших в автокатастрофе или авиакатастрофе). У горских евреев, как и других народов Дагестана , существовали определенные приметы, связанные с приближающейся смертью. Значительная часть примет была связана с необычайным поведением животных и птиц. Предвестником смерти считали собаку ,воющую волком или же каркающую ворону, которую хозяева с проклятьями отгоняли от дома подальше, и т.п. В целях предотвращения смерти после воя собак, горские евреи втыкали в землю около порога нож или ножницы, чтобы злой дух не преступил порога.
Женщины у трупа горского еврея играют первенствующую роль. Как только слух о смерти кого-либо в селении или в городе доходил до них, они бросали все свои домашние работы, закрывали лавки, ремесленники бросали свои дела
– все спешат отдать покойнику последний долг. Буквально в течение нескольких часов дом умершего наполнялся людьми. Заходит в дом покойного было принято не в одиночку, а группами. В селениях все взрослое население приходит на похороны, а в городах – близкие, родные и знакомые. Каждый старался внешним видом проявить свою скорбь и печаль. Сразу после смерти стоящие возле отошедшего произносят полный текст Шма Исраэль (без благословений), приводимый в молитвенниках в Шахарит. Зажигали свечи.
В комнату, где лежал умерший, заходили, в основном, женщины , совершавшие траурный плач («ясс») В комнате и во дворе поднимается страшный плач («ясс») об умершем. У горских евреев имеются профессиональные плакальщицы («гирьесох»), которые, сидя в кругу, оплакивают покойного. Они поправляли его постель, а лицо направляли в сторону Востока. По словам А.Т. Васильева, «если умерли девушка или юноша, то плачущая выражает сожаление, что умерший не успел насладиться супружеской жизнью. Если умер старик, она выражает сожаление, что умерший покинул дом или семью. Сначала она плачет одна, но вскоре ее рыдания подхватываются всеми присутствующими и сливаются в один общий жалобный плач» [1]. Близкие надрывают на себе часть одежды от горловины вниз. По близким родственникам разрыв делают на правой стороне, по родителям – на левой [2].
Наши информаторы отмечали, что в идеале должны прорезаться, например, блуза или рубашка. Надорванную или порезанную одежду носили всю неделю траура за исключением субботы. Этот обряд символизирует разбитое сердце. И, несмотря на то, что в этот момент все оплакивают своего друга или родственника, понятие «пребывающий в трауре» распространяется исключительно на семерых самых близких родных: супруга (супругу), мать, отца, дочь, сына, сестру или брата.
Подробно характеризуя обряд оплакивания, Ю.И. Мурзаханов пишет: «Они издавали душераздирающие крики, царапали лицо, рвали волосы на голове» [3]. По мнению Л.Я. Штернберга иступленные крики «имеют цель вызвать жалость покойника к живым и побудить его вернуться к своим близким» [4].
Интересно отметить, что в царстве гуннов, находившихся в древности в равнинном и предгорном Дагестане, существовал аналогичный похоронный обычай нанесения себе ран и увечий в знак скорби по умершему [5]. По сведениям крупнейшего востоковеда В.В. Бартольда, обычай рвать волосы обнажать головы, царапать лицо был и у татаро-монгольских племен [6].
Безусловно, трудно утверждать, что этот обычай у горских евреев восходит именно к гуннской или татаро-монгольской, ибо аналогичные традиции имели место и у других народов, в том числе и дагестанских [7]. Громкое ополаскивание покойника у горских евреев – это переднеазиатская традиция, так как они имеют переднеазиатские корни.
По традиции покойного у горских евреев в день смерти обмывают с мылом в специальном деревянном корыте (чаще в алюминиевом тазу), находящемся в общественном пользовании. «Общественная сторона погребения, – отмечает М.М. Ихилов, – возлагалась на местную синагогу. Синагога имела погребальный инвентарь (котлы для мытья, катафалк) [8]. Обмывают умершего обычно два человека. Каждый из них надевает на руки перчатки из бязи (теперь медицинские перчатки), чтобы голая рука не касалась тела умершего, ибо болезнь может перейти к ним. Мужчину обмывают мужчины, женщину – пожилые женщины, знающие еврейские обряды и умеющие читать молитвы.
Ковши во время омовения не должны передаваться из рук в руки, после использования их следует ставить на место. У горских евреев (Джутла-Катта «Еврейское ущелье» в Кайтаге) старики запрещали своим домочадцам выливать на землю воду, после омывания покойника-дабы вода случайно не попала на дьявала-«шэгэту».Так, воду при этом накрывают веником или металлическим предметом, служащим средством отпугивания злого духа. После омовения тело умершего кладется на землю, затем покойного одевают в традиционное погребальное одеяние «тахрихим» (саван), сшитый вручную из белой хлопчатобумажной материи и прошитый льняными нитками. Когда умирали юноша или девушка, на них надевали нарядную одежду. Умершего насильственной, а не естественной смертью сразу заворачивали в саван, оставляя на нем одежду. Одетого покойника клали на катафалк или носилки и покрывали черным покрывалом.
В помещении, где умер человек, зажигают свечи и постоянно присутствует один из родственников. Люди верили, что поскольку душа умершего несколько раз подряд посещает это место, надо чтобы ей было светло и она бы удовлетворилась, что никто из близких покойного не забывает о ней.
Горские евреи стараются совершить похороны, как и все народы, исповедующие иудаизм и ислам в день смерти [9], на следующий день откладывают похороны, если человек умирает вечером. Как и у других евреев, у горских евреев считается, что тело покойного жаждет погребения, этим объясняется поспешность захоронения. Исключение составляет суббота. «Горские евреи хоронят поспешно, пишет А.Т. Васильев, – чтобы не услышать звоны колокола христианской церкви» [10].
Если горский еврей умер в чужом городе или в другой стране, близкие поминают его в синагоге или у себя дома. С них в молитвенном доме (синагоге) снимают траур. Евреи верят, что придет день, когда осуществится воскрешение мертвых в час Божественного желания, да будет имя его благословенно на веки веков.
А.И. Анисимов описал также некоторые представления горских евреев о потустороннем мире, бессмертии души и т.д. Если человек погиб в результате смерти или утонул в реке, и его тело не было найдено и погребено в соответствии с религиозными предписаниями, вдова не могла вторично выйти замуж, а родственники убитого строго придерживались обычая кровной мести. «Каждая капля крови, – отмечает автор, – по мнению еврея – горца, должна быть отомщена, и покойник до тех пор не успокоится, кровь его не перестанет кипеть, и он не будет принят к престолу Всевышнего, пока не будет взята кровь за кровь. Долг мести переходит от одного близкого родственника к другому, и мстить могут родственники убитого не только убийце, но и всякому, попавшемуся им на пути из его родственников. В последнее время, однако, благодаря увеличению полицейского надзора в селах и городах, убийцы находят защиту и избегают мести, заплатив за кровь убитого, назначенную «адатом» (обычным правом) сумму» [11].
Я задал вопрос о том, могут ли родственники или друзья выступить в процессе похорон и сказать об умершем доброе слово. И хотя традиция не предусматривает этого, однако, выявление уважения покойному разрешается. Делать это можно до молитвы «Эль мале рахамим». Похороны горские евреи редко затягивают более чем на полчаса. Покойника выносят из помещения члены «хевра кадиша». Все собравшиеся в это время застывают в молчании и ждут, пока мимо них не пройдут члены семьи.
При прощании гроб находится перед местом оратора (Гобай и члены Хевра Кадиша) ногами вперед. В это время, когда покойник снаряжен для погребения, начинаются общие вопли мужчин и женщин, сопровождающиеся ударами в лоб, в лицо, в грудь, царапанием щек и другими выражениями печали и сочувствия. Хоронит умершего вся община и даже тот, кто встречал похоронную процессию, присоединялся к ней. Участие женщин при погребении не допускается. Они останавливаются на окраине кладбища или вообще не выходят за ворота дома. По словам Ф.Ф. Гайсина, женщине было запрещено присутствовать при погребения, «тем самым ее ограждают от испуга или чрезмерных переживаний, которые могут плохо повлиять на здоровье» [12]. Несли покойника молча, сохраняя определенный порядок в похоронном шествии: процессия три раза останавливалась на дороге и носилки опускаются на землю, и раввин читает над покойником молитвы. Строго запрещалось оглядываться назад.
Тело покойника на кладбище снимается с телеги (или носилки) и кладется возле могилы. Затем раввин читает молитву – «кадыш» На кладбище на приготовленных веревках, но чаще на руках тело покойного опускали головой к Востоку в могилу так, чтобы лицом он был направлен к Иерусалиму. Первыми засыпают могилу сыновья, а также другие родственники покойного, затем раввины, а далее остальные присутствующие. Каждый старался бросить хотя бы одну горсть земли. Когда могила наполнялась до половины, у изголовья временно устанавливали табличку с именем. При закрытии могилы землей соблюдается обычай не передавать лопаты из рук в руки, а очередной должен сам поднять ее с земли и, кончив работу, бросить лопату на землю.
После похорон при выходе с кладбища присутствующие выстраиваются в два ряда, между которыми проходят родственники покойного и принимают соболезнование. Провожавшие покойника, возвращаясь с кладбища, срывали траву и бросали ее через плечо и приговаривая при этом:
«да не будет больше смерти, да прекратится она навеки, аминь». Затем точно также поступают и другие, находящиеся в трауре по умершим недавно, и все начинают утешать родственников покойного, вымыв руки водой по три раза каждую до того, как входят в дом покойного.
Все участники похорон участвуют в трапезе, которая называется «сеудат авраа». Эта трапеза символизирует утешение для друзей и соседей. Соседи и друзья, позаботившиеся о родственниках умершего, пребывающих в трауре, приносят им из своего дома пищу – «сеудат авраа». Принято готовить хлеб или круглые булки и крутые яйца: они по форме замкнуты в себе. Так и человек в скорби замкнут в себя, их круглая форма напоминает о том, что скорбь вращается в мире и переходит от одного человека к другому.
Целую неделю после похорон дом покойного был полон людей. С этого дня статус родственников покойного – «онен» (скорбящий) меняется на «авель» (в трауре) и для них начинается период траура, который называется «овил», а на древнееврейском языке «шивой» (семь), так как длится 7 дней. По мнению евреев-горцев, душа человека, обставившись мертвое тело, сейчас летит в небеса, где говорят ей, что ее будить по истечении семи дней .Ангелы-распределители представляют эти семь дней на ее усмотрение и позволяют ей сойти на землю для свидания с прежним местом, где оставила тело. В течение этого времени человек, находящийся в трауре не выходит из дома в течение всех дней траура, кроме субботы; на молитве собирают «миньон» в его дома; запрещено во время «шивъа» стирать и гладить; нельзя мыть все тело полностью даже в прохладной воде, однако можно сполоснуть ею руки, ноги и лицо; скорбящий не бреется и не стрижется, не отрезает ногти; супружеские отношения запрещены; нельзя заниматься ремеслом и другой работой, но можно привести в порядок дома и готовить пищу. В доме скорбящего покрывают накидками зеркала и картины.
По поверью горских евреев, в продолжении целой недели душа не может свыкнуться с мыслью, что она лишилась своего жилища, и все это время посещает тот дом, в котором жила при жизни. Поэтому, в углу этой комнаты, где лежал умерший, родственники целую неделю ставят зажженную свечу, которая спереди закрывается медным подносом. Некоторые горские евреи веруют, что душа целый год находится на том же самом месте, где вышла из тела, а поэтому горит у них постоянно лампа в том месте в честь души.
В течение этой недели общество не оставляет дом покойника. Женщины, оставшиеся на эту неделю в доме покойника из-за уважения к его родителям. Сидят на полу, образуя собою несколько групп. Во временам вместе воплей плакальщицы начинают восхвалять доброту и вообще хорошие качества покойного. По истечении семи дней организуются первые поминки «хофти». На этот раз с участием женщин идут на кладбище. Раввин читает заупокойную молитву за всех умерших в их семье и заздравную-за всех живых. По возвращению кормят мужчин и женщин. На этом официально траур снимается раввином, но он остается в силе для близких и родных.
В г. Дербенте родственники покойного посещают службу в синагоге в первый Шаббат. В эти семь дней хозяин или родственник сидит на ковре, спустив шапку на голове до бровей, он не должен много говорить, здороваться с кем-либо, не должен работать. Женщины семьи умершего не надевают новую одежду; выходить на улицу не могут; во дворе должны ходить босыми.
Продолжая рассказ об обычаях, связанных со смертью, И.Ш. Анисимов пишет: «На седьмой день родители или родственники покойного устраивают по нем настоящие поминки, называемые «хай-рат», и отпускают своих гостей, поблагодарив их за выраженное ими участие... Наконец, если приезжает какой-нибудь знакомый гость в аул или отсутствовавший родственник умершего, то он обязан идти, не заходя даже домой, сейчас же к его родственникам, где уже собрались женщины и начали плач. Войдя в саклю, он орет во все горло, приговаривая: «Ох, брат мой! Зачем я не увидел тебя!... и пр.» и бьет себя по лбу и по груди. Когда он обессиливает от рыданий и ударов, плакальщица перестает и просит его сесть на приготовленный для него низенький татарский стульчик. После этого начинаются расспросы об его здоровье и делах. Отсюда он идет в дома других носящих траур, у кого в продолжение года были покойники, и те также встречают его с плачем. Иногда гостю приходится плакать целый день, не быв дома, не поев и не отдохнув с дороги. Если же он позабыл какое-либо место или просто не пошел, то все родственники того умершего избегают с ним встречи и вовсе не говорят с ним» [13]. «Устройство поминок или поминального пира, – пишет Г.Ф.Чурсин,
– должно было обеспечить умершего изрядными запасами пищи в загробном мире. Без поминок покойник был обречен на голод и лишения» [14]. Сверх всего этого родственники стараются достать свежих фруктов и плодов еще до появления их на базаре, чтобы присутствовавшие пожелали покойному «царства небесного».
В селении Нюгди евреи мне рассказывали, что по окончании тридцати дней («шлошим» или «сеим»), наследник покойного или вдова приготовляет обед и ужин для целого селения; если они бедные, то общество помогает им в этом. Тогда опять раввины читают молитвы ради успокоения души покойника и скорого вхождения ее в рай. Если на этот период приходится один из главных еврейских праздников, траур прерывается и не возобновляется после его окончания.
Следующие поминки устраивали через одиннадцать месяцев («язда меги»), в тот самый день, в который покойник умер; тогда делается еще раз всеобщий обед и ужин для всех родственников. Этот период траура называется «день памяти» («йом а-зикрон», «йорцайт»-годовщина смерти или «авелут»), соблюдается только по родителям. Сыновья ежедневно, три раза в день должны читать «кадиш» в течение одиннадцати месяцев. Если это невозможно выполнить, следует читать
«кадиш» хотя бы в субботу. Горские евреи ежегодно, в день смерти по умершему, справляли поминки, и женщины собирались плакать. Девушки вовсе не бывают на похоронах, за исключением невесты умершего молодого человека.
Ценные сведения по интересующему обряду поминок дал информатор Пашаев А.Б. 1934 г.р. из г. Буйнакска Он заметил, что в день годовщины зажигали свечи и читали главы из «Мишны» ради возвышения души умершего, а также ходили молиться на могилы отца и матери. Читают 39,
16, 57, 72, 91, 104 и 130-ю главы «Теилим». После этого произносят те стихи из главы 119, которые начинаются с букв, составляющих имя умершего и затем – стихи, начальные буквы которых составляют слово – душа. Справление поминок горскими евреями кроме оплакивания состоит в том, что прежде всего зажигается вечером в синагоге одна старинная свеча.
На могиле ставили памятники из тесанного камня. Обычай устанавливать надгробный камень в изголовье могилы берет начало в глубокой древности. Это делается в знак уважения к покойному для того, чтобы его имя и место захоронения не были забыты. На памятнике не должно быть портрета умершего. Надписи всегда писали на иврите, а датыпо еврейскому календарю. Ныне эти данные выбивают и на русском языке, а наиболее богатые из них – с портретами. Некоторые памятники оригинальны и имеют священное значение. У горских евреев некоторые семьи ведут свое происхождение от первосвященника Аарона. На их надмогильных памятниках имеются эмблемы – шестиконечной звезды (Могин-Довид). Они пользуются общим уважением и почетом. В случае смерти кого-либо из членов этого знатного священного рода горские евреи постятся, прекращают на несколько дней торговать и собираются по нескольку раз в день в синагогу на молитву и чтение «кадиша». На могиле такого умершего ставится особый памятник. Он поражает своей оригинальностью и резко выделяется из ряда прочих, серых, однообразных каменных памятников. Над верхней строкой высечены кисти рук, сложенные так, что указательный и большой пальцы прикасаются своими концами друг к другу. Над этим изображением высечены три свечи, как бы горящие в подсвечниках, но переломленные посредине в знак того, что жизнь угасла, но свет ее не погас, и продолжает светиться в загробный мир, где теперь покоится душа человека, который погребен под этим памятником. Посещая кладбища горских евреев в г. г.Дербенте, Буйнакске и селении Нюгди , я не наткнулся на описываемый памятник и, пользуясь любезными услугами сопровождающего меня (он попросил меня не записывать его фамилию, имя и отчество), записал его описание в свою полевую книжку.
В некоторых общинах принято было ставить надгробие лишь по истечении года со дня погребения. Наши информаторы утверждали, что в законе отсутствуют какие-либо указания по этому поводу, но правильнее было бы установить надгробный камень как можно раньше. В Израиле принято ставить надгробие к тридцатому дню траура.
Собранный нами полевой материал свидетельствует, что традиция горских евреев относится к смерти реалистически и не считает ее трагедией. Трагедией может быть только преждевременный уход из жизни. Когда же человек переходит в мир иной, благословленный праведной жизнью, хорошим здоровьем и добрым духом, смерть воспринимается как нечто естественное, как велика бы ни была при этом их скорбь.
Сразу после того, как в доме умер человек, об этом ставят в известность раввина или кого-то из администрации синагоги. А синагога всегда готова взять на себя все соответствующие обязанности. Служитель синагоги в г. Дербенте с иронией говорил о том, что синагога превратилась в «похоронную команду», так как некоторые жители г. Дербента появляются здесь только в связи с похоронами и поминовением.
В настоящее время, хотя число поминальных дней осталось прежним, поминальный стол отличается большим разнообразием: подают рыбу, мясные блюда, кладут на стол овощи, фрукты, конфеты, печенье и т.д. В последние годы раввины запрещают выставлять на поминальный стол спиртные напитки (ранее подобного запрета не было).
Что касается современного положения дел, то поминальные обряды оказываются главнейшей и, иногда, единственной формой обрядовой жизни, связывающей горских евреев с иудаизмом и синагогой. Поминальным обрядам придается огромное значение. Заповедь чтения «кадиша» исполняется неукоснительно. Мужчины, несущие гроб (как и вообще все присутствующие на похоронах мужчины), обязательно должны быть в головном уборе. На кладбище в настоящее время вместе с мужчинами присутствуют и женщины. Хотя в настоящее время у горских евреев Дагестана отсутствуют профессиональные плакальщицы, тем неменее, обряд оплакивания остается обязательным.
В то же время внедряются такие новые элементы, как присылка телеграмм с выражением соболезнования и извещения о кончине в газетах, установка надгробного памятника учреждением,
где работал умерший, или друзья покойного.
Современные горско-еврейские кладбища поражают своей пышностью. Как уже было сказано, современная общинная и религиозная жизнь приобрела несколько «кладбищенский» оттенок. Массивные, мраморные стелы зачастую украшают, в нарушение традиции, портретом покойного.
Вместе с тем следует сказать, что у горских евреев Дагестана, как и у других евреев, есть много положительных обычаев, связанных с похоронами человека. На наш взгляд, следует поощрять обычай, по которому все горские евреи (и мужчины, и женщины) идут к родным умершего для выражения соболезнования и прощания с покойным. Ему устанавливают надгробие, его именем нарекают детей. Друзья, родственники, близкие люди оказывают трудовую помощь и моральную поддержку семье умершего. У горских евреев, как и у большинства народов Северного Кавказа [15], родственники оказывали и оказывают материальную помощь продуктами и деньгами семье покойного, что было не так распространено у народов Дагестана. Горским евреям, как представителям других народов Дагестана, смерть близкого человека обязывает соблюдать траур. Мужчины из семьи покойного оставляют бороду, а женщины одевают траурную одежду состоящую из платья (черного или коричневого) и платка белого цвета.
Итак, приведенные сведения о похоронной обрядности горских евреев позволяют сделать вывод, что она, за исключением незначительных местных вариативных черт в основном базировалась на традиционных ритуалах, в которых сохранились пережитки древних верований и религиозных предписаний, в которых роль иудейской религии была чрезвычайно высока.

Литература:

1. Васильев А.Т. Горские евреи // История горских евреев Северного Кавказа в документах (1829 –
1917). Нальчик, 1999. С. 173–174.
2. Данилова С. Традиции и обычаи моего народа // История горских евреев Северного Кавказа в документах (1829 – 1917) Нальчик, 1999. С. 15.
3. Мурзаханов Ю.И. Современная семья у горских евреев Кабардино-Балкарии. М., 1994. С. 93.
4. Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936. С. 240.
5. Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962. С. 187; Гмыря Л.Б. Религиозные верования Прикаспийского
Дагестана в IV–VII вв. Махачкала, 2009. С. 446–452.
6. Бартольд М.И. История хазар. Л., 1962. С. 444.
7. Пржецлавский Н. Нравы обычаи в Дагестане // Военный сборник. Т. 12. № 4. С. 290.
8. Ихилов М.М. Горские евреи / РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 3. Д. 5. Л. 22.
9. Гаджиева С.Ш. Семья и брак у народов Дагестана в XIX – начале ХХ века. М.: «Наука». 1985. С. 288.
10. Васильев А.Т. Горские евреи // История горских евреев Северного Кавказа в документах (1829 –1917). Нальчик, 1999. С. 174.
11. Анисимов Ш.И. Кавказские евреи-горцы. М.: «Наука». 2002. С. 160.
12. Гайсин Ф.Ф. Запреты в похоронно-погребальных обрядах башкир // Вестник Челябинского государ-
ственного университета. 2012. № 28. Вып. 70. С. 150.
13. Анисимов Ш.И. Кавказские евреи-горцы. М.: «Наука». 2002. С. 166.
14. Чурсин Г.Ф. Очерки по этнологии Кавказа. Тифлис, 1913. С. 87.
15. Смирнова Я. С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. Вторая половина XIX – ХХ в.М.: «Наука». 1983. С. 226.

Курбанов М. Ю.

Старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН, кандидат исторических наук. (Российская Федерация)

Прочитано :


Напишите комментарии

(В своих комментариях читатели должны избегать выражения религиозной, расовой и национальной дискриминации, не использовать оскорбительных и унижающих выражений, а также призывов, противоречащих законодательству .)

Публиковать
Вы можете ввести 512 символов

Новостная Лента